Радиационный уголь и другие махинации Акежана Кажегельдина
Весной этого года на портале так называемого Загранбюро оппозиции Казахстана появилась радостная новость о принятии в Великобритании законов, направленных на выявление офшорных владельцев раличной недвижимости в стране, а также ее конечных бенефициаров, скрытых за подставными юридическими лицами.
«Хорошо-то как, — читалось между строк этой информации. — Теперь мы наконец доподлинно узнаем, кому из сбывших и нынешних граждан Казахстана что принадлежит в Британии… А мы, заграничные оппозиционеры, в свою очередь, будем расследователям из международного пула OCCRP в этом всячески помогать».
И действительно, новость была неплоха. Хотя бы потому, что при добросовестном подходе к этому расследованию наконец разрешится множество интриг и среди них интересный вопрос — а на какие, собственно, шиши, например, в свое время приобрел и по сей день содержит эксклюзивный особняк в престижном лондонском районе Belgravia, примыкающим к Букингемскому дворцу, экс-премьер Казахстана Акежан Кажегельдин? Ведь, как-никак, согласно прайсам тамошних агентств по недвижимости, стоимость далеко не самого фешенебельного домика в этом районе начинается от 24 миллионов фунтов стерлингов и стремится ввысь почти до бесконечности. Наверное, хорошо зарабатывала некая фирма Zarek Investments Limited, зарегистрированная в офшоре на Британских Виргинских островах и принадлежащая дочери Акежана Магжановича — Диане? Чтобы получить возможность формального переоформления этого особняка на данное юридическое лицо, при сохранении регистрации проживания там физического лица, то есть, самого господина Кажегельдина…
В общем, есть над чем поработать. А то сам Акежан Кажегельдин, несмотря на кратно увеличившуюся в последние годы медийную активность, в этом вопросе более чем лаконичен: скромен (читай, максимально закрыт), небогат, честен и если имеет какие-то желания, то все они связаны со стремлениями чуть ли ни бескорыстно потрудится на благо столь поспешно в свое время покинутой Родины, и помогать нынешней власти дельными советами по всем вопросам — от выбора внешнеполитического курса до консультаций по возврату в страну незаконно выведенных активов (в свете вышеупомянутого особняка это предложение вообще выглядит весьма пикантно).
Впрочем, к теме возврата разных неправедно нажитых активов и тесному сотрудничеству беглого премьера с еще одной весьма занятной структурой — фондом Elge Qaitaru, возглавляемого в том числе такими знаковыми персонажами новейшей казахстанской истории, как Булат Абилов и Оразалы Ержанов, мы подробнее вернемся чуть позже. А пока совсем вкратце воскресим в памяти основные вехи деловой карьеры самого Акежана Кажегельдина (все-таки много лет прошло с периода его пребывания на вершине исполнительной власти Казахстана) и заодно попытаемся оценить степень ценности некогда принадлежащих стране активов, которые расползлись в разные жадноватые и далеко не всегда чистые руки при прямом участии нынешнего лондонского пенсионера.
Ранний период жизни Акежана Кажегельдина был туманен во все времена. Там причудливо переплетались и служба в структурах внешнего наблюдения («топтуны») в УКГБ Семипалатинской области, и учеба то в педагогическом институте имени Крупской, то в «блатном» алматинском Нархозе, слушание курсов подготовки руководящего состава Высшей школы КГБ СССР в конце 1980-х годов и практически параллельная деятельность в каком-то московском кооперативе «Созидатель». В общем, интересная жизнь… Но особо интересной и насыщенной она стала в период обретения Казахстаном суверенитета, когда вернувшийся в республику из Москвы Акежан довольно быстро вошел в серьезный бизнес, став главой финансов-промышленной группы «Семей», а затем, почувствовав интерес к госслужбе (и безусловно оценив открывающиеся там возможности), бодро пошел по карьерным лестницам структур исполнительной власти Семипалатинской области. Затем был Совет промышленников и предпринимателей, весомый пост заместителя премьер-министра и, наконец, в октябре 1994 года апогей карьерного роста — назначение главой правительства. То есть, все происходило в такие сжатые сроки, что иным претендентам можно было и не мечтать.
Безусловно, в первую очередь это свидетельствовало о высоком кредите доверия, который авансом выписывался молодому премьеру и не менее высокой планке ожидания отдачи от его деятельности на этом крайне ответственном посту. И что получилось в итоге? А ничего хорошего, по крайней мере, для страны, для общего благосостояния. Нет, какие-то необходимые реформы проводились, среди руководителей министерств и ведомств было остаточно много крепких профессионалов, болеющих за судьбы Отчизны и стремившихся своим трудом как-то сгладить всеобщие проблемы и беды «лихих девяностых». Но сам Акежан Магжанович достаточно быстро сконцентрировался на совсем иных вопросах и направлениях деятельности, став председателем Кабмина только-только получившего независимость Казахстана…
С одной стороны, не забывались чисто личные бизнес-интересы. Например, откровенное лоббирование поставок угля с принадлежащего АО «Семей-Комiр» (причем без всякой лицензии на разработку недр) месторождения Каражыра. На минуточку, расположенного по соседству с закрытым ядерным полигоном. В АО «Семей-Комiр» Кажегельдину принадлежало порядка 32% акций, поэтому неудивительно, что для начала в стране была введена программа импортозамещения в угольной отрасли, в результате чего были сначала потеснены импортеры с Кузбасса, затем пришел черед местных конкурентов, типа Шубаркольского месторождения (Карагандинская область), а еще чуть позже — и выход на российские рынки. Там, собственно, и произошел казус, когда при штатном дозиметрическом обследовании очередной партии вдруг выяснилось, что уголь с месторождения Каражыра (по крайней мере, части его пластов) содержит достаточно сильное радиоактивное излучение, превышающее допустимые нормы.
Скандал тогда удалось оперативно замять, вредные партии отозвали, опасные пласты законсервировали, но сколько зараженного радиацией угля расползлось по казахстанским городам и весям и досталось ни о чем не подозревающим потребителям, вопрос далеко непраздный. Как, впрочем, и данные о том, насколько подвергали риску свое здоровье люди, разжившиеся угольком от предприимчивого бизнес-чиновника Кажегельдина. Для всей деловой карьеры Акежана Магжановича это был всего лишь один небольшой штрих, но штрих весьма показательный с точки зрения отношения будущего «экономического гуру» и «народного трибуна» к своим согражданам. Отношения, мягко говоря, наплевательского, по принципу «главное урвать и нажиться, а потом хоть трава не расти».
Про уголь забылось достаточно быстро (кстати, сбегая из страны Кажегельдин успел-таки свою часть акций АО «Семей-Комiр» довольно выгодно спихнуть), а в 2002-м к нескольким годам лишения свободы был приговорен президент АО «Семей-Комiр» Александр Лукин, который, подрабатывая в период 1997-1999 года акимом Усть-Каменогорска, заставлял различные городские структуры типа АО «Усть-Каменогорские тепловые сети» (УКТС) покупать уголь именно с месторождения Каражыра, причем даже не напрямую, а через принадлежавшие его и его родне фирмы-прокладки. Также при расследовании уголовного дела особо было обращено внимание на тот факт, что добыча угля осуществлялась без лицензии на проведение работ в местах ядерных испытаний, а ущерб государству от подобной деятельности составил порядка 3,9 миллиарда тенге.
Впрочем, особо склонять энергопотребителей ВКО к выбору «правильного поставщика», судя по всему, было не надо, так как к тому времени те же УКТС уже полностью перешли под контроль американской фирмы «AES Пауэр энд Лайт», которая, начав с Семипалатинской и Усть-Каменогорской ТЭЦ, постепенно прибирала под приватизационный контроль всю энергетику Восточного Казахстана. А топ-менеджеры AES, в свою очередь, должны были испытывать чувство глубокой благодарности к бенефециару АО «Семей-Комiр» Кажегельдину и одновременно премьеру, как к человеку, раскрывшему перед ними всю необъятную перспективу приватизационных просторов.
Просторы действительно были бескрайними, а сам «приватизационный пирог», разделку которого курировал «казахстанский Чубайс» в лице Акежана Магжановича, многослоен и чрезвычайно привлекателен. Неслучайно на него мгновенно слетелись сначала самые пронырливые мухи, такие как «авторитетные бизнесмены» российско-израильского разлива Лев и Михаил Черные, бывший советский зэк и расхититель госдобра, а в ту пору уже уважаемый глава австрийско-израильской фирмы Nordeх Григорий Лучанский, который потом публично жаловался в своих интервью зарубежным СМИ, сколько сотен тысяч долларов взяток ему пришлось раздать ответственным за приватизацию высокопоставленным казахстанским чинушам той поры, и совсем уж непонятые «фирмочки» типа Japan Chrome Corpоration, у которой от Японии было только название. Ибо на международном бизнес-пространстве до сей поры про такую никто не знает и не ведает. Что, тем не менее, не мешало уважительно именовать ее в отчетных приватизационных документах как «крупного японского инвестора»…
Вслед за первопроходцами, часть из которых были представителями откровенного криминала или наоборот, занимали исключительно декоративную роль из серии «це понятые, це подставные», подтянулись и акулы покрупнее. Например, бельгийская компания «Трактебель», которой, помимо всего прочего, досталась в пользование вся энергосистема Алматы. По удивительному стечению обстоятельств, примерно в то же время Акежан Магжанович обзавелся и недвижимостью в Бельгии. На сумму примерно в шесть миллионов долларов. Как потом было установлено материалами следствия, формально недвижимость в Бельгии приобретена двумя зарубежными юридическими лицами: Ina Invest SA и Belital Development SA. Они, в свою очередь, имели общего учредителя — зарегистрированную в офшоре на Антильских островах компанию Lostona Corporation, бенефициаром которой была супруга Акежана Магжановича — Наталья Николаевна Кажегельдина. Сам Кажегельдин одно время это яростно отрицал, но в 1998 году в интервью газете «XXI век» мимоходом проговорился, что недвижимость за рубежом у него все-таки есть: «например, в Бельгии…».
Забавно, что у самого экс-премьера действительно есть такая черта — на всякий случай отрицать буквально все даже самое очевидное. Для чего, например, во второй половине 1990-х годов было слезно жаловаться казахстанским журналистам на нечеловеческие жилищные условия и отсутствие собственной жилплощади, когда к тому времени им уже была не только получена, но даже успешно приватизирована огромная, служебная квартира в «хитром» элитно-номенклатурам домике, расположенного в районе пересечения улиц Кунаева и Кабанбай батыра в Алматы? Кстати, соседом по дому были весьма уважаемые люди, типа тогдашнего председателя правления АО «Казкоммерцбанк» Нуржана Субханбердина, которому в бытность своего премьерства Акежан Кажегельдин всячески покровительствовал.
Продолжение следует…
