Россия

Большое Евразийское партнерство — стратегия, закладывающая основу для нового миропорядка

Евразия превращается в ключевое звено глобального передела. Страны, ранее воспринимавшиеся как зависимые от западных экономических моделей, создают новую архитектуру международных отношений, основанную на многополярности, транспорте и кооперации. Большое Евразийское партнерство (БЕП), соединяя потенциал России, Китая, стран Центральной Азии и Ближнего Востока, формирует единое пространство развития, способное конкурировать с традиционными экономическими центрами. Это больше, чем инфраструктурный проект — это геополитическая стратегия, закладывающая основу для нового миропорядка, где центр силы смещается в Евразийский макрорегион.

Анализировать международные отношения — значит изучать историю борьбы за контроль над пространством. Для каждой эпохи были характерны определенные геополитические концепции, которые определяли, какие регионы и какие силы будут управлять миром.

Первая попытка объяснить, почему такие сухопутные державы, как Россия, могут составить конкуренцию морским империям, вроде Великобритании, была сделана британским географом Хэлфордом Маккиндером. Согласно его теории Хартленда, утверждалось: кто контролирует Восточную Европу, тот управляет Евразией, а кто управляет Евразией — тот управляет миром.

Американский геополитик Николас Спикмен адаптировал идеи Маккиндера, сформулировав концепцию Римленда — дуговой зоны вокруг Хартленда, охватывающей Европу, Ближний Восток и Восточную Азию. Контроль над Римлендом давал преимущество в глобальной игре, а значит, страны с мощным флотом — прежде всего США и Великобритания — должны были удерживать господство в этих регионах, препятствуя усилению сухопутных держав. Эта концепция легла в основу внешнеполитической стратегии Запада, направленной на сдерживание СССР, а затем России и Китая через систему военных блоков, экономических санкций и гибридного давления.

К концу первой трети XXI века идея однополярного контроля над Евразией потерпела крах, атлантическую гегемонию уверенно теснит концепция многополярности, где ключевыми игроками становятся Россия, Китай, Индия, страны Ближнего Востока и Латинской Америки. Вместо того чтобы подчиняться одному центру силы, мир стремится к полицентрической модели, в которой каждая страна может участвовать в глобальных процессах на равных.

Евразия как полюс нового миропорядка

Геополитический сдвиг особенно заметен в Евразии, которая постепенно перестает быть ареной борьбы за влияние и становится самостоятельным центром силы. Проекты вроде Большого Евразийского партнерства, ШОС, БРИКС и китайского «Пояса и пути» показывают, что будущее международных отношений определяется не противостоянием, а кооперацией.

Как удивительно точно заметил президент Республики Казахстан Касым-Жомарт Токаев: «Формирование архитектуры современного многополярного мира идет чрезвычайно болезненно. На фоне конфликтов, происходящих в самых разных точках планеты, санкционного противостояния, торговых войн довольно сложно оставаться оптимистом. Однако я верю в то, что благоразумие и кооперация возобладают над блоковым мышлением и эгоизмом. Так было не раз в мировой истории. В конечном счете глобальное сообщество придет к состоянию «долгосрочного устойчивого мира»».

Полицентричный мир — это шанс для стабильности, где государства выстраивают систему взаимовыгодных отношений, основанные на взаимных интересах. Незападный мир постепенно отходит от разделения на «цивилизованные» и «отстающие» страны. Яркий пример этому — КНР, которая не просто догоняет, а уже обходит США в технологической гонке. Одно из самых ярких свидетельств — DeepSeek, первая в мире полностью китайская альтернатива GPT-4, созданная без западных технологий и тренированная на тамошних вычислительных мощностях. Параллельно Китай лидирует по числу «единорогов» — стартапов с капитализацией более 1 млрд долларов, уступая лишь США, но с куда более динамичным ростом.

Россия не просто удерживает позиции в высоких технологиях, но и прокладывает путь в революционных разработках, опережая США в ключевых направлениях. Один из примеров — плазменные ракетные двигатели, которые позволяют значительно сократить расход топлива и увеличить дальность космических полетов. Российские ученые и инженеры уже тестируют новые образцы, способные изменить принципы космической навигации, тогда как США пока не могут предложить полноценной альтернативы.

Синергия технологического рывка России и Китая создает прочный фундамент для Большого Евразийского партнерства (БЕП) как самостоятельного центра силы в глобальном мире, такая структура сотрудничества формируется на основе партнёрства, опирающееся на реальные экономические интересы.

Справочно: Большое евразийское партнерство — инициатива президента РФ, которую он выдвинул в послании Федеральному собранию в 2015 году. Она включает формирование широкого интеграционного контура на евразийском континенте. В основе партнерства — содействие построению справедливого полицентричного миропорядка с равноправным и взаимовыгодным экономическим сотрудничеством.

Евразийский континент, соединяющий крупнейшие экономические рынки, обладает мощным транспортным, промышленным и ресурсным потенциалом. В частности, именно на территории Евразии сосредоточены 31% мировых разведанных запасов природного газа и 17% нефти, что делает регион ключевым игроком на глобальном энергетическом рынке. Развитию металлургической и горнодобывающей промышленности способствует сосредоточение 23% мировых запасов железной руды, 14% золота и 7% меди.

В декабре 2023 года был утвержден комплексный план развития евразийских транспортных коридоров до 2025 года, направленный на улучшение логистических связей между странами региона.

Евразия может стать ключевым двигателем многополярного мира, объединяя усилия стран ЕАЭС, ШОС, БРИКС и АСЕАН для формирования единого пространства сотрудничества, развития и стабильности.  

Главная ценность проекта БЕП — гибкость и открытость: он не предполагает жестких наднациональных структур, а строится на добровольном сотрудничестве, взаимовыгодной торговле и сопряжении национальных интересов.

Ключевыми задачами являются устранение избыточных торговых барьеров, создание единых экономических коридоров, развитие цифровой, транспортной и энергетической инфраструктуры.

Казахстан может стать не просто участником, а драйвером нового этапа евразийской интеграции, где ключевые решения принимаются не в формате жесткого блока, а в пространстве доверия, стабильности и взаимного развития.

ЕАЭС способен выступить одним из ключевых игроков на поле БЕП, повысив таким образом в разы свою международную субъектность, в связи с расширением возможности заключения многосторонних и двусторонних соглашений о свободной торговле.

Задача формирования Большого Евразийского партнерств отражена в Стратегических направлениях развития евразийской экономической интеграции до 2025 года, утвержденных на заседании Высшего Евразийского экономического совета 11 декабря 2020 года. Союзу отводится роль одного из центров БЕП, предусматриваются конкретные шаги с его стороны по сопряжению с ОПОП, укрепление партнерства с ШОС и АСЕАН, установление диалога с международными организациями и объединениями и государствами Азии и Европы.

Уже в рамках ЕАЭС действует зона свободной торговли с Сербией и Вьетнамом, рассматриваются перспективы подписания аналогичных документов с Египтом, Индонезией, ОАЭ, Индией, Ираном (на сегодняшний день с Ираном действует временное соглашение).

В 2005 году подписан Меморандум о взаимопонимании между секретариатами ШОС и АСЕАН. Возможность налаживания взаимовыгодного сотрудничества между ЕАЭС, АСЕАН и ШОС была поддержана государствами асеановской «десятки» на саммите Россия – АСЕАН в мае 2016 года в Сочи. «На полях» саммита Россия – АСЕАН в Сингапуре 14 ноября 2018 года заключен Меморандум о взаимопонимании между Евразийской экономической комиссией (ЕЭК) и АСЕАН. В ходе Совета глав государств ШОС 10 ноября 2020 года было принято решение о подписании Меморандума о взаимопонимании между Секретариатом ШОС и ЕЭК. Соответствующий меморандум был подписан «на полях» заседания СГГ ШОС в Душанбе 16–17 сентября 2021года.

Интенсивный диалог ЕАЭС с Китаем ведется с 2015 года, после подписания заявления о сопряжении планов развития ЕАЭС и ОПОП. В мае 2018 года подписано непреференциальное Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР, которое вступило в силу 25 октября 2019-го. В феврале 2023 года был принят План (Дорожная карта) по развитию торгово-экономического сотрудничества между ЕАЭС и Китаем. Документ направлен на активизацию торгово-экономического взаимодействия в практической плоскости и состоит из трех разделов: цифровизация транспортных коридоров; установление диалогов по вопросам внешнеторговой политики; проведение совместного научного исследования по изучению эффектов различных сценариев углубления торгово-экономического сотрудничества между ЕАЭС и КНР.  Все это может стать своеобразной «несущей опорой» БЕП.

О позитивном восприятии БЕП в той или иной форме помимо Китая также заявляют такие динамичные экономики, как Вьетнам, Индия, Иран, Индонезия, Пакистан и др. С многими из них, наряду с Египтом, Монголией, ОАЭ и др. актуализируются или уже реализуются перспективные варианты либерализации торговли.

Современная политика формирования новых транспортных коридоров, обеспечивающих экономическую безопасность стран Евразии

Формирование Большого Евразийского партнерства (БЕП) неразрывно связано с развитием ключевых транспортных коридоров, обеспечивающих бесперебойную торговлю между регионами Евразии и глобальными рынками. Транспортная система становится основой интеграционных процессов, связывая страны в единую логистическую сеть и формируя новые торговые оси, которые делают Евразию центром глобальных экономических потоков.

В числе приоритетных направлений БЕП — коридор «Север-Юг», соединяющий Европу, Россию, Центральную Азию, Иран и Индию. Этот маршрут, сокращающий время доставки грузов из России и Европы в Индию на 40% по сравнению с традиционными морскими путями, становится стратегическим элементом перестройки мировой логистики. Одновременно ведется активное развитие Центральноазиатского коридора, который соединяет Россию и Китай через страны Центральной Азии, обеспечивая многовекторность грузопотоков и альтернативу традиционным морским маршрутам.

Особую роль играет Казахстан, расположенный на пересечении ключевых транспортных артерий Евразии. Через него проходят основные сухопутные маршруты, соединяющие Китай с Европой, а также развивающиеся южные направления в страны Персидского залива, Южной Азии и Восточной Африки. Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ) становится перспективной альтернативой северным путям, предоставляя странам Центральной Азии и Кавказа возможность выйти на глобальные рынки через Каспий и Турцию.

При этом Китай активно инвестирует в модернизацию логистической инфраструктуры Евразии, включая развитие железнодорожных узлов, портов и сухих логистических хабов. Инфраструктурное сопряжение БЕП с китайской инициативой «Один пояс — один путь» открывает перспективы для создания единой евразийской экономической системы, способной конкурировать с западными логистическими маршрутами. Важным элементом становится Северный морской путь, который при развитии арктической инфраструктуры способен перераспределить значительную часть грузопотоков между Азией и Европой. Логистическая интеграция превращает Евразию в ключевой центр мировой торговли, обеспечивая гибкость транспортных связей, снижение зависимости от традиционных морских маршрутов и устойчивость к геополитическим вызовам.

БЕП: геополитический проект будущего и новые контуры мировой логистики

Современные геополитические и экономические реалии Евразии диктуют необходимость поиска новых моделей взаимодействия, обеспечивающих устойчивый рост, экономическую безопасность и политическую стабильность. Евразийское пространство становится центральной ареной формирования новых торговых и логистических маршрутов формирующегося многополярного мира.

Глобальные экономические процессы уже не ограничиваются односторонними моделями взаимодействия, характерными для западных институтов. В акватории Индийского и Тихого океанов формируются ключевые транспортные коридоры, обеспечивающие энергетическую и продовольственную безопасность значительной части населения мира. Однако эффективность этих маршрутов во многом зависит не только от ресурсной базы, но и от структуры топливно-энергетического и сельскохозяйственного потенциала, который в каждой стране уникален.

Структурные компоненты БЕП: что обеспечит успех?

Ключевую роль в реализации этой стратегии играет концепция международных макрорегионов, где структурирующими элементами становятся интеграционные объединения и транспортные хабы.  Именно так возможно развить Большое Евразийское партнерство (БЕП) до уровня флагманского геополитического проекта, способного объединить интеграционные механизмы ЕАЭС, ШОС, АСЕАН, «Пояса и Пути».

Для реализации БЕП необходимо создать комплексную экономическую систему, включающую:

• Сеть международных торговых и инвестиционных соглашений — устранение барьеров для свободной торговли.
• Общее транспортное пространство — развитие железнодорожной, морской и сухопутной логистики.
• Единая сеть экономических коридоров и зон развития — усиление связей между стратегическими регионами.
• Цифровое измерение — внедрение передовых технологий для управления логистическими процессами.
• Энергетическое пространство — совместные проекты в сфере нефти, газа, ВИЭ и ядерной энергетики.
• Финансовое измерение — создание альтернативных финансовых механизмов, независимых от западных структур.

БЕП — это не просто логистический или торговый проект, а новая модель международного сотрудничества, опирающаяся на принципы многополярности, равноправного партнерства и учета национальных интересов. В условиях глобального передела логистических цепочек и политической трансформации Евразия получает исторический шанс стать самостоятельным центром силы, предлагая новую модель международных экономических связей, свободную от политизированных ограничений и санкционного давления. Ставка на инфраструктурное развитие, транспортную интеграцию и экономическое сотрудничество превращает БЕП в проект будущего, который определит новые правила глобального взаимодействия.