Миллиарды инвестиций: как выстраивается экономический каркас союзничества Астаны и Москвы

Казахстан и Россия в 2024–2025 годах демонстрируют сдвиг к глубокой инвестиционной взаимосвязанности

Политическая рамка казахстанско-российских отношений уже оформлена на высшем уровне: визит Касым-Жомарта Токаева в Москву и подписанная Декларация о переходе к всеобъемлющему стратегическому партнерству и союзничеству задали долгосрочные ориентиры и зафиксировали общую повестку в области безопасности, региональной архитектуры и международного права.

Однако реальное содержание союзничества лучше всего видно не в формулировках документов, а в потоках капитала, динамике совместных проектов и трансформации отраслевой структуры экономики. Именно здесь Казахстан и Россия в 2024–2025 годах демонстрируют сдвиг от привычного торгового взаимодействия к глубокой инвестиционной взаимосвязанности.

Россия по итогам 2024 года вышла на первое место среди всех инвесторов в Казахстан, обеспечив валовый приток прямых инвестиций около 4 млрд долларов — это примерно на миллиард больше, чем годом ранее и почти четверть от всего объёма ПИИ в экономику страны. В относительном выражении на российский капитал пришлось около 23,6% всех прямых инвестиций, что позволило Москве обойти Нидерланды и другие традиционные финансовые центры. На расстоянии двух десятилетий (2005–2024 годы) накопленный объём российских вложений превышает 26 млрд долларов, а с учётом косвенных схем через третьи юрисдикции реальные цифры, по оценке дипломатов и экспертов, могут быть почти вдвое выше.

От разовых сделок к устойчивому партнерству

Главное отличие текущего этапа сотрудничества от предыдущих периодов заключается в  устойчивости и «расслоённости» инвестиционного присутствия России. Речь идёт не о единичных сделках, а о долгосрочном закреплении российского капитала в ключевых сегментах казахстанской экономики.

Во-первых, масштаб. Поток российских ПИИ растёт на фоне общей коррекции глобального инвестинтереса к развивающимся рынкам. В тот момент, когда ряд западных компаний пересматривает свои стратегии и снижает активность, российский бизнес наращивает вложения, часто занимая ниши, которые ранее считались зоной ответственности транснациональных корпораций из ЕС или США.

Во-вторых, география и корпоративная база. В Казахстане действуют десятки тысяч компаний с участием российского капитала, причём они представлены не только в экономическом треугольнике Астана–Алматы–Шымкент, но и в регионах, где совместные предприятия становятся опорой для местных рынков труда и бюджетов. Это формирует уже не просто «портфель инвестиций», а устойчивое производственное и сервисное окружение, встроенное в повседневную жизнь региональной экономики.

В-третьих, совместимость интересов. Для российской стороны Казахстан — это и точка доступа к азиатским и ближневосточным рынкам, и возможность размещения капиталоёмких производств в более предсказуемой регуляторной среде. Для Казахстана российский капитал — это сочетаемость инфраструктуры, языка, деловых практик и логистики, что снижает транзакционные издержки и ускоряет реализацию проектов.

От недр до ветропарков

По структуре вложений российский капитал в Казахстане можно условно разделить на три уровня.

Первый: базовые отрасли. В него входят добыча полезных ископаемых, металлургия, нефтегазовый сектор, классическая электроэнергетика. Здесь проекты обеспечивают масштаб: устойчивую загрузку экспортных трубопроводов, железнодорожной сети, портовой инфраструктуры и крупных промышленных узлов. Эти инвестиции формируют основную часть экспортной выручки и валютных поступлений.

Второй уровень: новые индустриальные мощности. Это химические и нефтехимические комплексы (производство полиэтилена, бутадиена, минеральных удобрений), заводы по выпуску специализированных реагентов и материалов (например, производство цианида натрия в СЭЗ «Химпарк Тараз»), промышленные предприятия в строительной отрасли (керамические материалы, домостроительные комбинаты) и заводы, ориентированные на переработку сырья с высокой добавленной стоимостью. В этих проектах Россия выступает партнёром не просто по поставкам сырья, а по технологиям, инжинирингу и управлению сложными производственными цепочками.

Третий уровень: энергетический переход и логистика нового типа. Это ветропарки в Жанатасе, Шокпаре и Акмолинской области, проекты в области возобновляемых источников энергии, а также совместное участие в модернизации ключевых транспортных артерий — железнодорожные линии Аягоз–Бахты и Достык–Мойынты, автомобильная магистраль М-32, логистические хабы и «сухие порты». Через эти проекты формируется не только физическая пропускная способность, но и новая конфигурация транзитных потоков в Евразии, в которой Казахстан и Россия выступают как взаимодополняющие, а не конкурирующие узлы.

Как формируется производственный пояс Астана–Москва

Совместные инициативы двух стран сведены в единую «дорожную карту» промышленного и инвестиционного сотрудничества, включающую 171 проект. Разные ведомства и площадки называют объём этого блока в диапазоне от 48 до 56 млрд долларов, следует отметить, расхождения объясняются тем, что часть проектов находится в стадии подготовки, другие уже строятся или введены в эксплуатацию, третьи проходят доработку параметров.

Важно, что внутри этого перечня значительная доля, это проекты, по которым итоги уже осязаемы. По оценкам сторон, реализовано или близко к завершению свыше девяти десятков инициатив с суммарным объёмом вложений около 18–21 млрд долларов. Их результат — десятки тысяч рабочих мест, рост налоговых поступлений, загрузка смежных отраслей и появление вокруг крупных производственных площадок новых связей малого и среднего бизнеса.

Функционально этот «пояс проектов» закрывает сразу несколько задач. Он обновляет промышленный аппарат страны, перераспределяет акценты от чистой добычи к переработке и экспортно-ориентированным промышленным цепочкам, а также делает двусторонние отношения менее чувствительными к краткосрочным колебаниям цен на сырьевых рынках.

Финансовый контур экономического союза

Инвестиционный всплеск невозможен без устойчивой финансовой опоры. В конфигурации казахстанско-российского сотрудничества ключевую роль играют банки двух стран, формирующие тот самый контур, по которому движутся «длинные деньги» для капиталоёмких проектов. На текущий момент одним из основных игроков, обслуживающих внешнеэкономические сделки двух стран является ВТБ (Казахстан).

Параллельно усиливаются и национальные институты развития Казахстана: холдинг «Байтерек», Банк развития Казахстана, Фонд развития промышленности, Qazaqstan Investment Corporation. Их задача концентрировать ресурсы на ограниченном наборе крупномасштабных проектов, применять механизмы совместного финансирования с частным капиталом, предоставлять гарантии по займам и лизинговые решения для обновления промышленного оборудования. Совместная работа банков и этих институтов позволяет «сшивать» российские и казахстанские ресурсы в единую финансовую архитектуру.

О чем молчат официальные цифры

При всей впечатляющей статистике важно понимать её ограничения. Официальные данные учитывают только прямые вложения, зарегистрированные через конкретные страны-инвесторы. Между тем значительная часть российских средств заходит в Казахстан через промежуточные юрисдикции в виде холдинговых компаний, фондов и проектов, оформленных в других странах. Именно поэтому дипломаты говорят о том, что реальный объём российских инвестиций может быть примерно вдвое выше формально отражённых 26–27 млрд долларов.

Есть и другая важная деталь. В 2024 году Казахстан впервые столкнулся с отрицательным чистым притоком ПИИ: отток капитала (репатриация прибыли, погашение займов, реструктуризация портфелей) превысил объём новых вложений. На фоне рекордного валового притока из России это выглядит парадоксально, но на деле отражает смену настроений части глобальных инвесторов и общее повышение геополитических рисков.

В этих условиях российские инвестиции приобретают дополнительное значение как источник более предсказуемого длительного присутствия. Но параллельно растёт и чувствительность к санкционной теме: Казахстану приходится выстраивать сложный баланс между сотрудничеством с российскими банками и корпорациями, на которые распространяются ограничения, и задачей сохранить доступ к мировым рынкам капитала и технологиям.

После инвестиционного рывка

Правительство Казахстана на ближайшие три года сформировало масштабный пакет индустриальных инициатив общим объёмом порядка 10,2 трлн тенге (около 20 млрд долларов). Отдельный блок составляет двадцать крупных проектов с иностранным участием на сумму 5,7 трлн тенге, ориентированных на переработку сырья, металлургию, химию и производство материалов. Они должны создать более 11 тысяч рабочих мест и обеспечить загрузку инфраструктуры на годы вперёд.

Для российской стороны именно эти направления представляют наибольший интерес: они позволяют строить не «параллельные» мощности, а взаимодополняющие цепочки с учётом уже существующей кооперации в энергетике, транспорте и промышленности. Важнейший вопрос здесь — качество отбора проектов и устойчивость регуляторных условий: инвесторы ожидают, что параметры тарифов, налогов, доступа к инфраструктуре и валютного регулирования будут предсказуемы на протяжении всего жизненного цикла крупных предприятий.

В 2026–2028 годах на первый план выйдут уже не показатели разового притока ПИИ, а способность Казахстана и России поддерживать высокий уровень реинвестирования прибыли, увеличивать долю совместных производств с высокой добавленной стоимостью и расширять участие национальных компаний в глобальных производственных цепочках.

Инвестиционный каркас союзничества

Экономическое взаимодействие Казахстана и России в середине 2020-х годов становится системой, в которой политические договорённости и инвестиционные решения фактически закрепляют друг друга. Российский капитал — крупнейший источник прямых инвестиций в Казахстане, а совместные проекты охватывают спектр от добычи и переработки до зелёной энергетики и современной логистики.

Можно выделить несколько опорных элементов этого «каркаса». Во-первых, масштаб и устойчивость присутствия: от миллиардов долларов валового притока до десятков тысяч рабочих мест и мощной сети совместных предприятий. Во-вторых, диверсификация направлений — от сырьевых отраслей к химии, металлургии, стройматериалам, возобновляемой энергетике и транспортно-логистическим комплексам. В-третьих, наличие собственного финансового контура, где банки и институты развития обеспечивают превращение политических решений в работающие инвестиционные схемы.

Одновременно перед Астаной и Москвой стоит задача сделать эту конструкцию как можно более устойчивой к внешнему давлению: минимизировать санкционные риски, повысить прозрачность и защищённость инвестиций, выстроить предсказуемые правила игры для бизнеса. От того, насколько успешно эти задачи будут решены в ближайшие годы, зависит, останутся ли нынешние рекордные показатели разовым эпизодом или станут базой для нового этапа совместного экономического роста.