Тут надо учитывать, что закредитованность населения Казахстана достигла рекордных уровней: более 80% имеющих работу казахстанцев имеют займы: кредиты на себя оформили 8,4 миллиона казахстанцев. Такие данные на заседании мажилиса привел депутат Елнур Бейсенбаев.
«Ситуация с закредитованностью населения вышла из-под контроля. Наш прогноз о дальнейшем ухудшении ситуации подтвердился: за последние полтора года количество заемщиков возросло на 27%. Сумма просроченных выплат превысила 1,4 триллиона тенге», – утверждает Бейсенбаев. По его словам, 1,7 миллиона казахстанцев включены в «черный список» заемщиков, то есть не смогли рассчитаться со своими обязательствами вовремя, причем за последние за полтора года их число увеличилось на 300 тысяч человек. «Это наглядно демонстрирует то, что доходы населения падают. В связи с этим требуются срочные меры по поддержке граждан и оздоровлению финансового рынка, – отметил депутат. – Сегодня никто не верит в то, что безработными являются только 5% граждан. По оценкам независимых экспертов, реальный уровень безработицы в Казахстане составляет не менее 12%. Это означает, что по меньшей мере 1 миллион казахстанцев не имеют работы», — добавил он.
Неудивительно, что на этом фоне народные избранники сравнивают ежегодные размеры увеличения пособий с ежедневными расходами чиновников на обеды – по их словам, это примерно сопоставимые величины.
«У правительства нет стремления повышать пособия для инвалидов, которые ниже минимальной зарплаты. Например, ежегодная прибавка к этим выплатам не превышает 5-6 тысяч тенге — это стоимость однодневного обеда членов правительства, сидящих здесь», — заявил тот же депутат Бейсенбаев.
Мажилисмен подчеркнул, что в этом году люди с инвалидностью в среднем получили около 74 тысяч 660 тенге, а в 2025 году предполагаемый размер пособий составит 79 тысяч 280 тенге.
«То есть в следующем году к действующей сумме прибавится всего 9 долларов, или 4400 тенге. А ведь цены на лекарства и продукты растут. Как прожить на 79 тысяч тенге в таких условиях?», — задался вопросом Бейсенбаев.
В ответ министр финансов Мади Такиев пообещал ввести запрет на направление сэкономленных бюджетных средств на премии госслужащим.
«Если у госорганов образуется экономия, они не могут перевести ее на премии — средства возвращаются в бюджет. Премий не будет. Мы закрыли код 112, через который раньше перечисляли деньги на премии», — сообщил министр.
Насколько полегчало от этого получателям пособий, осталось неясным, между тем, у не имеющих работу и у имеющих работу казахстанцев появилась новая страшилка: в Союзе машиностроителей Казахстана пожаловались на нехватку рабочей силы в стране и предложили активно роботизировать производство.
«Одним из решений стратегической задачи по удвоению ВВП на наш взгляд, является повышение производительности труда путем внедрения промышленной роботизации, — заявил на заседании правительства председатель правления этого Союза Мейрам Пшембаев. — Так, в Казахстане производительность труда на одного работника составляет 22 тысячи долларов в год, тогда как в США, Ирландии, Норвегии, Швеции этот показатель приближается к 150 тысячам», — добавил экс-депутат мажилиса.
Глава отраслевого союза забыл, правда, упомянуть при этом, что в США, Норвегии, Швеции и даже в Ирландии работники получают на порядок больше своих казахстанских коллег и имеют нехилый социальный пакет в придачу к большему заработку, что стимулирует их работать и через страх потерять свою работу, и просто из соображений совести – такие деньги нужно отрабатывать целиком и полностью.
У нас же на многих производствах, равно как и в сфере услуг, работники руководствуются советским принципом:
«Они делают вид, что платят – я делаю вид, что работаю». Можно до хрипоты спорить, кто должен первым разорвать этот порочный круг: работодатель увеличением зарплаты для ответного увеличения производительности работником или работник увеличением производительности для последующего увеличения зарплаты, но факт остается фактом – круг есть, и его рвать никто не порывается. При этом, по словам Пшембаева, роботизация на казахстанских производствах остается крайне низкой – если в Сингапуре на 10 тысяч работников приходится тысяча роботов, в Южной Корее – свыше 800, в Германии и Японии – более 400, в Казахстане на такое же количество сотрудников приходится всего лишь 7 роботов. «Крайне низким остаются и темпы внедрения робототехнических комплексов в производство. Так, в 2023 году в Казахстане внедрено лишь 100 робототехнических комплексов, тогда как в Китае – 290 тысяч», — продолжил глава отраслевого Союза. В этой связи он предложил включить внедрение робототехнических комплексов в документы Системы государственного планирования, прописав в них четкие индикаторы роста производительности и предусмотреть механизмы поддержки со стороны государства. Без этой поддержки отечественным компаниям сложно самостоятельно наладить внедрение промышленных роботов, считает Пшембаев.
Как это выглядит со стороны: глава отраслевого Союза жалуется камбину на то, что машиностроители Казахстана не слишком активно заменяют живую рабочую силу роботами – и просит посодействовать финансово в этой замене. Как это должно восприниматься правительством: у меня бюджетные дыры и мне надо решать проблемы с трудоустройством закредитованных по самое не балуй граждан, а мне предлагают часть и без того недостающих бюджетных ассигнований направить на роботизацию, которая грозит тем, что количество подлежащих трудоустройству людей увеличится. То есть за свой счет усугубить себе проблемы: тут вопрос не в том, прав Пшембаев насчет необходимости увеличения темпов роботизации или не прав, тут вопрос в адресате его воззваний – жалобы в правительство на низкие темпы роботизации в частном секторе и просьбы посодействовать в его увеличении, по большому счету, должны быть обречены на ответ в стиле «Проблемы индейцев шерифа не парят». В том смысле, что правительство не должно думать за собственников частных предприятий, как им увеличить их прибыль, и уж тем более не должно выделять на это деньги из бюджета. А выделять деньги из бюджета можно двумя путями – либо за счет реальных траншей бюджетных средств на счет собственника, либо за счет снижения налоговой нагрузки и последующего недобора налогов с конкретного предприятия.
Второе есть не что иное, как то же самое бюджетное кредитование, только в иной форме – если под видами государственной поддержки Союз машиностроителей подразумевает именно этот замечательный путь, то кабмину стоит от него отказаться в жесткой форме. Ну, хотя бы потому, что тогда надо будет следить за тем, идут ли «сэкономленные» на налогах деньги реально на роботизацию, или на предприятии остается семь роботов на тысячу человек, а деньги уплывают в неизвестном направлении: у машиностроителей такой пример есть – простаивающий без хозяина завод «Азия Авто» в Усть-Каменогорске. Напомним, что его прежние владельцы во главе с Анатолием Балушкиным на протяжении многих лет получали налоговые преференции, в обмен на которые должны были увеличивать казахстанское содержание в выпускаемых авто, для чего, собственно, и предназначались сэкономленные ими на налогах средства. Однако в 2020 году правительство вынуждено было через суд расторгнуть соглашение с «Азия Авто» и потребовало от его владельцев вернуть 174 миллиарда тенге, которые были получены ими в виде льгот и преференций (для строительства нового автозавода полного цикла государство освободило компанию от уплаты НДС, таможенных платежей и возмещения утильсбора).
В итоге в 2021 году основного владельца «Азия Авто» объявили в розыск по подозрению в хищении 230 миллиардов тенге, а Балушкин, имеющий российское гражданство, шлет из соседней страны горячие приветы и обвинения в рейдерском захвате, существующие же мощности в Усть-Каменогорске просто стоят. Министр промышленности и строительства Канат Шарлапаев на брифинге в правительстве на прошлой неделе заявил, что нового инвестора для этих активов государство будет искать после завершения всех судебных процедур со старыми их владельцами – так вот, где гарантия, что государственная поддержка роботизации не обернется такими же практически детективными историями? Тут вопрос даже не в том, захватят роботы рабочие места казахстанцев или не захватят, тут основной интерес вызывает позиция нашего бизнеса: когда у него возникают какие-то проблемы, он на каждом углу начинает рассказывать, что государство по гроб жизни должно и обязано их решать. А когда государство приходит к нему и просит, к примеру, придержать цены на производимую им продукцию, чтобы не раздувать инфляцию, бизнес начинает голосить про произвол и про вмешательство в его бизнес-деятельность со стороны госорганов.
Что тут скажешь? Ребята, вы или трусы наденьте, или крестик снимите: в том смысле, что или развивайте свое производство исключительно на свои кровные деньги – и тогда да, государство не вправе будет вам что-то диктовать, или, если без господдержки вам не обойтись, молча берите под козырек в ответ на пожелания и ценные советы помогающего вам государства. Так что роботизация производства за счет бюджетных преференций – это не самая удачная идея Союза машиностроителей. Ну, хотя бы потому, что бюджет формируется, в том числе, и за счет налогов тех самых работников, которых планируется заменить роботами: если спросить у сотрудника какой-нибудь компании, готов ли он уступить свое место роботу, ответ будет просто отрицательным, но хотя бы из вполне себе парламентских выражений. А вот если к этому добавить, что внедрение робота будет профинансировано за счет налогов этого самого сотрудника, то в его ответе из нормативной лексики будут только предлоги «в» и «на». Поэтому не нужно дразнить гусей: роботизируйтесь молча, за свой счет – и будет вам счастье. Ну, либо берите на себя конкретные обязательства по увеличению количества роботов на своем производстве за счет бюджета – но тогда будьте готовы разделить участь Балушкина в случае недостижения этих индикаторов.
А самое забавное состоит в том, что на прошлой неделе управу на роботов попросили найти сами бизнесмены: десять крупных компаний Казахстана, специализирующихся на торговле кабелями и металлопродукции, обратились в палату предпринимателей «Атамекен» с просьбой найти защитные механизмы, препятствующие применению роботизированных программ для манипуляций с тендерами. Проблемы у них возникли в 2022 году, после отмены нормы о предварительном квалификационном отборе для участия в аукционах, сообщили в палате предпринимателей.
«Внесенные изменения позволили недобросовестным участникам тендеров применять автоматизированные программы и заключать сговор с фиктивными конкурентами для искусственного понижения цен до абсурдно низких значений (иногда до 1 тенге). После отклонения таких заявок по надуманным причинам победу без усилий получала основная компания по стартовой цене», — рассказали в НПП «Атамекен» о механизме аферы с роботами.
По данным нацпалаты, подобная схема нанесла государственному бюджету ущерб на 208 миллионов тенге. Теперь правила госзакупок ужесточаются с целью исключить такого рода злоупотребления и обеспечить честную конкуренцию: с 11 октября на веб-портале госзакупок введен новый модуль аукциона, направленный на предотвращение применения роботизированных программ, которыми ранее активно пользовались мошенники.
«Доработан функционал веб-портала государственных закупок – участникам предоставляется промежуток времени в 10 минут на каждом этапе, что делает использование ботов неэффективным и дает поставщикам равные условия для участия», — пояснили в «Атамекене».
Эти меры действуют до конца 2024 года, а с января 2025-го вступят в силу новые правила, возвращающие квалификационные требования для участников аукционов. И это еще больше снизит риск манипуляций со стороны недобросовестных участников государственных закупок. В общем, по поводу сплошной роботизации всего и вся хочется процитировать товарища Саахова: «Э, нет, торопиться не надо, торопиться не надо», если важно внедрить систему роботов на пользу общества, конечно, а не отчитаться для галочки, что у нас теперь тоже все, как в Сингапуре.
